В начале декабря прошлого (2020) года я написал небольшой критический разбор на тему того, как не нужно составлять нарративы для чтения на осваиваемом языке.

Написал, но выкладывать не стал. Во-первых, эфир с начала ноября и без того густой был, хоть топор вешай. Во-вторых, без контраста я со стопроцентной вероятностью был бы неверно понят.

Но вот прошло полгода. За это время я показал на примере рассказов на китайском, каким должен быть идеальный нарратив для освоения языка, на каких принципах он должен строиться. И теперь, имея возможность сослаться на эталон, я уже не рискую прослыть огульным хулителем, ибо это будет противоречить фактам.

Рассказ из сборника басен, изданного в далёком 1904 году. Ниже – сам декабрьский текст.

* * *

शृगाल–वन्यवराहयोः

Зн.: 129

कश्चिद्वन्यघृष्टिः कस्यापि महीरुहस्य प्रकाण्डाङ्घ्रौ दंष्ट्रां निश्यन्नास्ते। तत्र यदृच्छयागतः कोऽपि फेरुस्तं पृच्छति– “रे, परितो दृष्टे कश्चिदमित्रस्त्वामभियातीति न दृश्यते। किमिति व्यर्थं दंष्ट्रां निश्यसि? कोऽत्र हेतुः ?” किरिस्तं प्रोवाच– “भद्र, सत्यमब्रवीस्त्वम्। परमप्यवैषि क्षण आयुधानि मृज्यात्। यतो व्यसनकालेऽवश्यमवसरो लभ्य इति को निर्णयः ?”

Разбирал 32 минуты!

И вот снова мы видим ситуацию: формально текст по объёму подходит для чтения на первых шагах погружения в язык. Но! Если языковед с двадцатилетним стажем плюхается над текстом полчаса, не понимая, о чём идёт речь, то будьте уверены, толку в таком тексте для новичка – ноль. Я помню себя, когда пробежал несколько уроков по Кочергиной и захотел прям вот взять и что-то перевести. К сожалению, в доступе тогда практически ничего не было. Нашёл какую-то относительно короткую сказку निर्धनपण्डितः и давай её «читать». И ведь не сумел. Хотя она была выписана орфографией упрощённого санскрита, а где-то к ней даже перевод на русский шёл. А что толку? Мне важно было ощутить ментальный оргазм от непередаваемого взрыва внутреннего понимания: «Ах вот оно, значит, как!» Но этого не было, я застревал на одной грамматической форме, потом на другой. И в итоге просто плюнул…

Но этот краткий текст очень показателен во многих аспектах, поэтому мы его сейчас обсудим. Но поскольку с языковым материалом в представленной орфографии могут работать только мазохисты, то мы сначала его вычитаем. Заодно я выделю цветом места, где развалить сандхи новичку не представлялось бы возможным.

1कश्चित् वन्य–घृष्टिः कस्यापि महीरुहस्य प्रकाण्ड–अङ्घ्रौ दंष्ट्रां निश्यन् आस्ते। 2तत्र यदृच्छया आगतः कोऽपि फेरुः तं पृच्छति– “3रे, परितः दृष्टे, कश्चित् अमित्रः त्वाम् अभियाति इति न दृश्यते। 4किमिति व्यर्थं दंष्ट्रां निश्यसि? 5कः अत्र हेतुः?” 6किरिः तं प्रोवाच– “7भद्र, सत्यम् अब्रवीः त्वम्। 8परम् अपि अवैषि– क्षणे आयुधानि मृज्यात्। 9यतः व्यसन–काले अवश्यम् अवसरः लभ्यः इति कः निर्णयः?”

Слов: 53

Первое, что бросается в глаза – вычурная лексика. В моем учебном словаре – восемь с половиной (*на начало июня 2021 – девять с половиной) тысяч слов. Все лексемы введены вручную по ходу знакомства с ними из читаемых текстов. На текущий момент я бегло читаю статьи на современном санскрите практически без заглядываний в словарь. И ожидалось бы, что несчастные пять десятков слов проглочу за секунд тридцать (у меня в подготовительной группе скорость чтения была 72 слова в минуту, причем, я прочитал заданный текст, время осталось, а что читать ещё – непонятно, и завуч растерялась. Секунд десять думала, что делать, потом перевернула страницу и наугад ткнула пальцем в какой-то другой текст: «Читай здесь». А иначе были бы все 90 слов. Воспитатели с этим завучем, помню, потом даже консилиум собирали по этому поводу…»). Но не тут-то было. Следующие слова я встретил в своей жизни впервые, хотя прочитал всю Паньчатантру. На десять раз.

वन्यघृष्टिः॥ महीरुहः॥ प्रकाण्ड–अङ्घ्रिः॥ निशन्॥ फेरुः॥ निश्यसि॥ किरिः॥ अवैषि॥ क्षणे (по контексту не подходило общепринятое значение)॥ निर्णयः (по контексту не подходило общепринятое значение)

Итого – 10 слов или 20% от всего количества слов. Вы издеваетесь?!

Вот несколько риторических вопросов: почему Кабана нужно обозначать мёртвыми лексемами वन्यघृष्टिः и किरिः? Почему Шакала нужно обозначать не менее мёртвой лексемой फेरुः?

Про навороченный синтаксис и вовсе хочется умолчать. Достаточно одного примера:

परम् अपि अवैषि– क्षणे आयुधानि मृज्यात्।

В фонетической записи нет ни единого шанса понять, что второе предложение выступает придаточным изъяснительным к первому. Почему? Потому что не хватает маркера придаточного изъяснительного – частицы इति. Синтаксически безупречно было бы так:

परम् अपि अवैषि, क्षणे आयुधानि मृज्यात् <इति>।

Если учесть, что अवे в значении Понимать ещё нужно умудриться поднять. А क्षणः в значении Свободное время поможет распознать только Сарасвати после мольбы к Ней.

Особой радости доставляют формы निश्यन् и निश्यसि. Опыт подсказывает, что корень четвёртого класса, а потому должен иметь форму निश्. Но, увы, такой формы в словарях нет. Окольными путями выясняется, что это नि–शो. Ни за что не догадаетесь, потому что основное спряжение корня – по третьему классу. И лишь со ссылкой на Корнеслов Монье указывает альтернативный вариант спряжения по четвёртому классу (который и представлен в нашем случае).

А теперь вопрос: зачем в переложении популярной басни все эти навороты? Я понимаю, поэзия. Поэтический язык по определению должен быть необычным. Обыденные слова, уложенные в размер, смотрятся вычурно. Но в прозе!

Помимо плана выражения и плана содержания любой текст содержит третий план, план намерения. Иначе говоря, у каждого автора в голове всегда присутствует мотивация, предваряющая сам акт хватания за перо и бумагу. Эта мотивация составляет прагматическую составляющую текста. Но её, как правило, не обсуждают. Почему? Потому что она неочевидна. Но неочевидна для посторонних. На самом деле, если работать с текстами очень долго, вы научаетесь чувствовать мысли автора, с которыми он писал свой опус.

Обратим внимание, что с учётом названия сказки понятие Кабан встречается в тексте трижды, понятие Шакал – дважды. При этом ни в том, ни в другом случае автор не повторяется, не употребляет одно и то же слово для обозначения одного и того же понятия. Это только кажется причудой. На самом деле это признак спеси как основной мотивации автора: он хочет пораздувать перед читателем щёки. И разумеется ему это удаётся. Но я до сих пор так и не смог найти в этой затейливости ни одного достоинства.

Хорошо, что мы имеем дело с внешними предметами. И по контексту с горем пополам умудряемся выковырять из сандхи нужные лексемы и подтвердить их значение. А вы возьмите ту же Гиту, автор(ы) которой тоже в карман за словом не лезут. Но только с Гитой не всё так просто: обсуждая умозрительные абстракции, она лишает нас всякого фундамента, на который можно опереться. И если при этом автор позволяет себе точно так же жонглировать синонимами, то стоит ли удивляться, что на пять комментаторов к одному и тому же фрагменту будет десять разных мнений?

К слову, о снобизме санскритоговорящих как общем месте упоминает в недавно (*по состоянию на декабрь 2020 года) выложенной мной статье и Чаму Кришна Щастри. Вот и создаётся впечатление, что санскрит чаще всего нужен был скучающим брахманам для ментальных упражнений. И чем заковыристее на выходе получается форма, тем считалось лучше.

На самом же деле это – жанровое несоответствие. Эзоп, басню которого ты решил переложить на санскрит, был малограмотным рабом. И по определению не мог наворачивать такой многоэтажный синтаксис, каким щеголяешь ты. Да этого и не нужно. Ибо вычурная форма скрадывает содержание, мораль басни. И это уже именуется жанровым несоответствием – стилистика текста не соответствует жанру басни. Хочется поумничать? Зарифмуй в стихотворную форму, как сделал Крылов! А если остаёшься в лоне прозы, то будь любезен быть проще.

В итоге получается парадоксальная ситуация: есть вроде бы краткий текст, но никакого проку в нём нет. Обучающимся он не по зубам – раз, и не нужен ввиду надуманной лексики (осваивать которую нет никакой нужды) – два. А опытным читателям мало приятного ковыряться в чужом чванстве, коим веет за версту от текста.

Ну и чтобы картина была полной, я сначала дам перевод оригинала, а затем попробую сделать переложение.

Кабан сидит и точит клык(и) об комель какого-то дерева. Приходит туда случайно Шакал и заявляет ему:

– «Бр-р! Я тут огляделся вокруг, но не похоже, чтоб какой-то супостат на тебя нападал. Зачем впустую клык(и) точишь? Какова причина этого?»

Боров ему отвечает:

– Верно молвишь, друг. Но ты же понимаешь: чистить оружие нужно в свободное время. Потому как где гарантия (уверенность), что в момент напасти представится возможность?

Идея такая: готовь сани летом. Или, как любят говорить в Индии, глупо рыть колодец, если дом уже полыхает.

Зн.: 136

कस्मिंश्चित् वने कश्चित् सूकरः कस्यापि वृक्षस्य तले स्वां संष्ट्रां तीक्ष्णीकरोति। अत्र अन्तरे एकः शृगालः तत्र अकस्मात् आगतः।

– मामा, विलक्षणम् एतत्! न कोऽपि शत्रुः अत्र दृष्टः। तत् किमर्थं मृषा दंष्ट्रां निश्यसि? – इति सः पृच्छति।

सूकरः तं वदति–

– सत्यं ब्रवीषि, भद्र। परंतु आयुधानि समये मृज्यात्। न विपदि तद्–अर्थम् अवसरः अवश्यम् भवति इति।

* * *

Резюмирую: специалистов по санскриту нет от слова совсем не потому, что язык сложный, а потому, что есть определённые силы, которые не хотят, чтобы он стал доступен человекам.

Теперь озвучу наболевшее. В чём моё коренное неприятие индийского подхода к обучению языкам, который, например, транслируется в курсах Вьомы? Этот подход основан на жевании резиновых соплей, а не на достижении конкретных результатов. Вам предлагают научиться петь Бхагавадгиту (а она вообще должна петься?!!), петь сутры «Восьмикнижия» (ущипните меня, я сплю!), изучать бесчисленные детали грамматики (они могут быть интересны лишь очень продвинутым пользователям, для общего развития) либо, наоборот, постоянно возвращаться к уровню самых базовых падежных значений. Вас познакомят с Лагху-сиддханта-каумуди, с письмом Щарада, вам дадут претенциозное (не соответствующее фактам) прочтение Йога-сутр, Хатха-прадипы, Мадхьяма-вьяйоги, вас охмурят Тысячью имён Вишну. Но всё это имеет весьма отдалённое отношение к освоению самого санскрита. Безусловно, вы встретите педагогов, которые очень недурно говорят на современном санскрите. Но и им этот навык не помогает проникать в суть классических текстов: когда дело доходит до реального анализа содержания, скажем, той же Гиты, преподаватели самозабвенно несут такую охинею, что уши в трубочку сворачиваются.

Ситуацию можно назвать одним ёмким словом: «Болливуд». Мне так нравится санскрит, что хочется танцевать. Водить вокруг него хороводы, сдувать с него пылинки, сделать из него ещё одного божка в нашем бескрайнем идуистском пантеоне.

Это подход имеет право на существование. Он, по меньшей мере, отыгрывает одну из ключевых задач матрицы – чем-то занять скучающих бездельников. И это, поверьте, дорогого стоит. Но! Если ваша задача – обрести понимание, то вы точно пришли не по адресу: насквозь догматичные люди не могут никому помочь обрести понимание. Они могут лишь транслировать свои беспочвенные сказки тысячи и одной ночи. Это тоже само по себе неплохо. Как я уже говорил, чем дольше тема непонята, тем дольше будет интерес к ней. Скажем, я ещё и поэтому не пишу ничего серьёзного и последовательного о том, в чём разобрался: чтобы не перебить аппетит тем, кто в этом ещё плюхается и получает от самого процесса удовольствие. Ведь я тоже длительное время плюхался. И тоже получал удовольствие. Так кто я такой, чтобы отнимать игрушку у ребёнка?

Но если вернуться к серьёзному разговору, то разработать совершенно новую, эффективную методику освоения санскрита – плёвое дело. Просто лично я для себя не нашёл ответа на вопрос: зачем? Если ученики в массе своей к концу второго года научатся самостоятельно грызть семантику Гиты, то рано или поздно сработает «эффект сотой обезьяны», и внезапно всем станет ясно, вокруг чего именно мир водит хороводы. И я не уверен, что это будет милость к миру. Почему? Потому что новых сказок в эпоху глобализации сочинить невозможно, а без сказок, принимаемых за правду, жить невыносимо тошно.

И в этой связи я рад, что в русскоговорящей среде появились затейливые фантазёры, которые пытаются «сказать своё слово в санскритистике». Я уверен, что их титаническими усилиями санскритская грамматика рано или поздно станет нагромождением вздора и околесицы, в котором сам чёрт ногу сломит. И такой результат видится гораздо более предпочтительным для мира…